Счастье проникало птичьими песнями под одеяло, шуршало листьями липы по стеклу, щекотало нос усами кота и звенело тишиной. Под закрытыми веками звонкая тишина скользила по тонкому ледку и рисовала завитушки, разрезая его изогнутыми лезвиями коньков. "И уносят меня, и уносят меня в звенящую снежную даль... три белых коня, эх три белых коня... " - распевало счастье во все горло...
 |
| фото с сайта |
- Стоп, - мысленно сказала себе Мэй. Каких еще три белых коня? Лето на дворе.
Но как же холодно... вот и почудится всякое...
Она сладко потянулась и спрятала холодный нос под одеяло.
Воскресенье укрыло ее толстым покрывалом тишины, неугомонное счастье юркнуло
между ресниц, зазвенело колокольчиками на лугу, зашуршало волнами трав по ветру
и спело песенку про лето: "Лето - это маленькая жизнь".
Мэй широко улыбнулась. Да, этим летом у нее неожиданно
случилась прекрасная маленькая жизнь. И она наконец призналась сама себе, что
влюбилась. В звонкой тишине вырос огромный сказочный колокольчик и громко
дзынькнул. Как в тот день на море, когда их взгляды встретились и какие-то
жизненные линии наконец замкнулись, и в тот же миг ожили, наполнились и по ним,
бурля и накрывая обоих волнами чувств, побежало счастье навстречу друг другу.
Влюбленность парила немного выше и заразительно смеялась, ей вторили
колокольчики, а Мэй танцевала на воображаемом лугу в легком прозрачном платье.
Влюбленность подсвечивала изнутри глаза, заставляла широко улыбаться всему миру
и петь любимую песню Джо Дассена: "...и я живу воспоминаниями, как от
любви два сердца таяли..."
Мэй была готова признаться и в том, что ее сердце, наконец,
оттаяло окончательно. И теперь оно журчало ручейками и жмурилось от счастья,
которое то и дело норовило запрыгнуть в его открытую дверь. Мэй стало так легко
с открытым сердцем, что ее тут же накрыла эйфория своим любимым газовым
платком, через который все видится расплывчатым и прекрасным, звуки становятся
приглушенными, а весь мир делается совершенно особенным. Эйфория качала Мэй на
облаке, кружила голову высотой и закладывала уши.
Но в объятиях эйфории было не так страшно отдаваться новому
чувству, упасть и удариться в очередной раз. Но ради того, чтобы ощутить этот
волнующий полет души над облаками, услышать "дзынь", который делает
Амур в свой звоночек, когда соединяются взгляды двоих особенных людей, Мэй была
готова рискнуть. Эйфория шумела в ушах морским прибоем, влюбленность откуда-то
из облаков, напевая песню: "Зачем, зачем грустить о будущем, когда сейчас,
так хорошо сейчас нам... а дождь стучит в саду бушующем..."
Мэй открыла глаза. Счастье прыгало солнечным зайчиком по стенам и шевелило шторки возле форточки и
мурлыкало в ухо кем-то серым и пушистым. А за окном шумел дождь, выстукивая по
карнизу аккорды этого лета. Аккорды счастья, влюбленности и эйфории. Три белых
коня решительно уносили Мэй навстречу будущему. И она не сопротивлялась. Потому
что человек с открытым сердцем всегда слышит голос своей души и понимает, куда
зовет его новый путь..