***
Она вышла из сельского клуба.
Танцы по субботам были единственным развлечением в поселке, куда ее отправили по распределению. Чтобы расслабиться, молодежь разводила казенный спирт - дешево и сердито. Это был ее первый опыт принятия крепкого алкоголя. Довольно скоро все поплыло перед глазами и осталось единственное желание - лечь спать.
Подруга дала ключи и сказала адрес: Комсомольская, 41. Это было совсем недалеко, десять минут ходу. Мороз стоял крепкий и от свежего воздуха немного полегчало. Свет от фонаря высветил нужный адрес. Еще немного, тяжелая дверь поддалась и она увидела незнакомого мужика, растапливающего печь. Наискосок в углу стояла единственная койка в этой комнате. "Кровать одна, надо ее поскорее занять", - подумала она, и уже через минуту спала беспробудным сном, рухнув на постель прямо в шубе и валенках.
***
Она вышла из сельского клуба.
Морозное небо покачивалось перед глазами. И зачем она только согласилась пить этот спирт? И потанцевать даже не успела... Скорей. Скорей бы до постели добраться... Галочка сказала адрес... какой же адрес? Кажется, Комсомольская, 41. Должно быть совсем рядом. Снег скрипел под ногами, отсчитывая шаги до теплой комнатушки, где жила ее подруга. Тусклый свет фонаря, болтающегося на ветру, мотался туда-сюда и пришлось поднапрячься, чтобы разглядеть нужный номер.
Вот уже и знакомая дверь. Странно, что из щели внизу просачивался свет. Наверное, Галочка забыла выключить, когда уходила. Ну и хорошо, не надо будет шарить по стенам в чужом доме.
Она потянула за ручку, клубы теплого пара окутали ее и пахнуло дымком. Какой-то мужик сидел возле печки и ворочал в ней кочергой. Он удивленно обернулся на нежданную гость. С минуту они пялились друг на друга с нескрываемым удивлением. Затем девушка решительно направилась в сторону единственной кровати в этом жилище и упала на нее не раздеваясь. "Кровать одна, надо ее поскорее занять", - это была последняя и единственная мысль, промелькнувшая у нее в голове перед тем, как уплыть в объятия Морфея на глазах изумленного хозяина дома.
***
Она вышла из сельского клуба.
В глазах плясали чертики. Ну какой из них ее дернул пить этот спирт? Хотели же просто повеселиться и потанцевать! Она довольно хихикнула, вспомнив, как утром провела Сережку, своего нового ухажера, назначив ему свидание возле столовки. Потом они с девчонками хохотали, представляя, как он придет вечером в общежитие, когда они будут на танцах. Сходила, называется... Майка грустно вздохнула. Туман на улице, туман в голове... Перед глазами все плыло. Какая же она непутевая... Ну знает же, что нельзя ей пить. Эх.... В общагу ей сейчас никак нельзя...
В кармане звенела связка ключей от дома лучшей подруги. В груди разлилось тепло... Как же здорово, что у нее есть Галка. Единственный родной и близкий человек, который всегда поймет и поможет. Вот и сейчас. Надо только дойти... Какой там адрес? Не забыть бы. Комсомольская, 41. Это легко. Комсомольская - так они обе комсомолки. А в 41-м война началась. Все, теперь не вырубить топором. Мороз крепчал и пробирал до костей. Ресницы склеивались, челка заиндевела, превратившись в белую бахрому. Прорывом ветра мотнуло фонарь, он заскрипел и ярким пятном высветил номер 41. Майка облегченно выдохнула облако густого пара... Мороз крепчал и явно перевалил за 50. Она взялась за широкую ручку и потянула дверь на себя. Та не поддалась. "Тяжелая, зараза", - ругнулась в сердцах и дернула из последних сил. Дверь отлипла, и девушка очутилась в облаке теплого, густого, смолистого пара с привкусом дымка. На удивление, в комнате горел свет, печная дверца была распахнута, в ней танцевали языки пламени, в такт закопченной кочережке, которой шевелил прогоревшие дрова какой-то мужик. Странно, про мужика Галка ничего не говорила. Может, знакомый какой проездом?
Майка вопросительно посмотрела сквозь него и увидела койку, застеленную красным ватным одеялом. В комнате было тепло и была кровать - это все, что ей сейчас нужно. Только одна мысль мелькнула в затуманенном мозгу перед тем, как он отключился: "Кровать одна, надо ее поскорее занять". Она рванула к койке, не взирая на изумленного повелителя огня, и повалилась на нее, как была. Спустя минуту Майка спала мертвецким сном.