Погасла лампа и темнота укрыла комнату плотным одеялом.
Замурчал кот, громче затикали часы, тихо засопели домочадцы. Луна заглянула в
окно большим желтым лицом. На столе лежали ручки и карандаши, и небольшая
раскраска. Стол знал, что Мэй любила снимать усталость за этим нехитрым
занятием, наблюдая, как под ее рукой оживает картинка, наполняется цветом и
радует глаз. Она как будто разукрашивала свою жизнь в те цвета, которые ей были
нужны сейчас больше всего. И по ним всегда можно было определить ее внутреннее
состояние.
А стол замирал в эти моменты. Он переставал скрипеть, хоть и
был уже достаточно старым и ворчливым. Раньше за ним только праздники
устраивали, да воскресные семейные чаепития, когда тут жила большая семья. А
потом все разъехались в разные стороны. Теперь вот Мэй. Странная девушка,
нечасто у нее собираются гости, все одна, да одна. Но стол ее любил, потому что
она проводила много времени с ним - работала над своей книгой или с заказами,
рисовала, а иногда писала письма...
Ну кто сейчас пишет письма на бумаге? Стол особенно любил
эти моменты, он чувствовал себя причастным к каждой истории, рождающейся на
нем. Он помогал им явиться в мир, как родильный стол помогает явлению в мир
каждого младенца. И от этого письменный стол чувствовал себя очень важным.
Каждый день на нем творились какие-то чудеса. А ночью он старался не скрипеть,
чтобы не мешать хозяйке отдыхать, и спокойно стоял на своем месте, иногда
вспоминая молодые годы.
Но, в целом, ему нравилась такая жизнь, потому что он был
причастен к некоторому волшебству и знал, что он кому-то нужен в этой жизни...
До утра было еще долго и стол решил тоже подремать, очень довольный тем, что на
нем остались разложенные карандаши. Интересно, чем она займется с утра?