Который день мела метель, и все улицы завалило снегом. Даже
по тротуарам можно было пройти с трудом. Мэй шла в издательство и думала, что в
такую погоду самое приятное, это сидеть на подоконнике и смотреть в окно,
предварительно приготовив себе чашку горячего какао и закутавшись в теплый
клетчатый плед.
А в детстве она любила сидеть на коленках у мамы, укрытая
теплом ее рук и чувствуя себя нужной и защищенной. Но мама была вечно
занята и маленькая Мэй придумала безотказное средство - плакать. Так она и выросла,
плаксой, обиженной на свою постоянно занятую маму. Так у них и не заладилось...
Маме не нравились ее женихи и постоянные витания в облаках, а Мэй из-за своего
упрямого характера все делала наперекор.
Обиды и недопонимания наслаивались друг на друга, как
снежный ком, отношения становились все холоднее и, в конце концов, все зашло
так далеко, что уже никто из них не знал, как растопить эту вечную мерзлоту
между двумя самыми близкими людьми на земле. И они перестали общаться вовсе,
замкнувшись в коконе своих обид. Мэй чувствовала себя как ветка, оторванная от
родового дерева, без корней и возможности дать собственные побеги. Шло время,
она понимала, что так нельзя, что родители стареют, время уходит и эта
бессмысленная обида отравляет ее жизнь. Но она была слишком гордой и не
собиралась делать первый шаг.
Так прошло несколько лет, и вдруг мама прислала ей
поздравление на день рождения. Это было одновременно и неожиданное и очень
долгожданное событие. И, хотя поздравление было не без доли язвительности, Мама
сделала шаг! Теперь очередь Мэй. Но она не спешила. Нужно было подумать, каких
отношений с Мамой она хочет... Это был очень непростой вопрос. Мэй решила
написать ей письмо и рассказать обо всех своих детских обидах, которые так и
остались невысказанными, обо всех своих подростковых претензиях и о взрослых
переживаниях, о которых, скорее всего, мама даже и не догадывалась.
Письмо получилось длинным... Мой писала его больше двух
месяцев, обливаясь слезами, заново погружаясь в описываемые ситуации и живо
переживая все эмоции. Иногда ей казалось, она никогда не закончит, сколько
всего накопилось за эти годы непрожитого, не принятого и не отпущенного...
Сколько боли и горечи она носила в своем сердце все это время. Она даже не
осознавала, какая тяжесть всегда была внутри нее...
И вот, наконец, последние строки были написаны, последние
слезы пролиты, и Мэй попросила у мамы прощения за все обиды, которые вольно или
невольно нанесла ей. Она закончила письмо словами:
"Мне не нравятся те отношения, которые у нас были, и теперь у нас есть возможность построить новые, которые будут нас радовать. Я не знаю, как это сделать. Давай сделаем это вместе, я готова".
И с легким сердцем пошла на почту, отправила письмо и от
души улыбнулась. Внутри было пусто, спокойно и легко. Она почувствовала
освобождение. Обиды были стальными прутьями, сковывающими и ранящими ее нежную
душу. Выдергивая их, одно за другим, Мэй давала себе возможность дышать полной
грудью, не боясь пораниться снова и снова. И наконец, все освободившееся
пространство заполнилось Любовью.
Мэй шла по улице сквозь метель и глупо улыбалась... Она ощущала неудержимое
желание пойти в магазины и накупить маме целую гору подарков. Близился ее
юбилей...